По нашему
Я ить о чём хочу высказаться, сограждане дорогие. До коих таких пор будет продолжаться эта вот катавасия? И до коих пор мы будем сидеть сложа наши белы руки и смотреть как гибнет Рассея-матушка? Ну ктой то может уже и не сидит, а взял да и весь вышел, но это к делу не относится. Вы узрели к чему я речь клоню? Вот-вот, к энтому самому, к ней, проклятой и заклятой контре, которую мы истребляли нещадно и кричали, что сгинула она во веки веков, ан нет,-жива паскуда.Жива да ещё всяко разно норовит палки в колёса вставить. Вот непонятливый слушатель сейчас меня возможно спросит,- а к чему это ты, дядя, склоняешь такую мысль? Да к тому отвечу, товарищ такой-сякой, что поглянь вокруг себя да охни. А коль не увидел ничего, так у меня спроси. Я хоть человек и не шибко грамотный, да кой в чём то понятие имею. Ну а если ты сам больно умён, то ответь мне на такой вопрос: коим это образом умудряется эта самая контра проникать в наше с вами обчество и сознание? И подкину тебе пару примеров на сей предмет.
Пример первый:
В районе, ну к примеру нашем, построили одно заведеньице именуемое баней. Никто конечно не спорит, баня продукт первой необходимости. Ну бельишко там какое простирнуть, или просто, значить, организм попарить. Все конечно возгорелись ентузизмом осчастливить себя распаренным веничком, и душу свою грешную, значить, одухотворить. Собрали резвонько нехитрый багаж, и в аккурат к этой самой то баньке и направились. Только, значить, бельишко скинули, шаечки расхватали да в парилочку засели, как пошли у нас разговоры о том, что к чему на свете хорошо, и что, разумеется, плохо.И идут у нас такие разговоры душевные, и так нам хорошо промеж собой общаться, как вдруг дверца открывается и входит к нам мамзель. Беспрепятственно промежду прочим входит. Потому как всех вдруг паралич временный хватил. И была эта краля, прямо скажу, не дурна собой. Но только почему то не нагишом, а в штанах и с портхвелем. Повела она по потолкам глазами своими застеклёнными, и говорит такие слова:
- Ну а здесь у нас будет кладовая.
Потом повела своим бэмовским стеклом по нашей честной компании, и говорит уже вот какие речи:
А вас, товарищи дорогие, попрошу освободить помещение и побыстрей, посему как это таперича никакая не баня, а Дом Культуры.
После чего, значить, разворачивается и,- с глаз долой. Тут все опомнились, и кто молчком, кто бочком стали на выход пробираться. А там грузчики, меблю всякую тащут, дорожки ковровые. Выбрались мы в предбанничек,- вот тебе бабушка и Юрьев день. Вещички то наши, какие имелись , дали ходу в неизвестные доселе дали. А так как сугубо банного персоналу уже и след простыл, то и спросить, где энти самые дали находятся, было не у кого. Слава Богу в забытой шайке бельишко грязное осталось. Ну расхватали кто чего. Одному только соседу моему, Егорычу, ничего не спредвиделось, и пришлось ему срам дырявым носком до самого дому прикрывать. Только, значить, мы до дому огородами добрались, одежонку натянули, как прибегает Семён Забрюшный и говорит, что баня теперь уже не Дом Культуры, а снова баня. И что можно ,значить, идти и снова, значить, укреплять свою подорванную организьму. Но только мы теперь люди учёные, сидим на лавочке и ждём. И как в воду глядели. К обеду в нашей бане магазин учредили, и стали торговать селёдкой и консервами разными, потому как других товаров у нас в районе отродясь не было. Ну торгуют и пусть себе торгуют. Так нет же. К вечеру в бане обустроили общежитие, и на этом до утра успокоились. На следующий день опять все забегали, засуетились и перенесли в баню правление колхоза. Потом детский сад, а потом уже и не помню что. Помню только что за неделю в бане семь раз побывал магазин, три раза столовая, два раза ателье модов, и один раз кутузка, где мы с Егорычем не преминули отметиться.
А через неделю выходит дирехтива баньку енту снести, и построить на её месте телятник. А так как зданье это строили основательно, выписать для его сносу мощный мириканский трактор.
Вот тут то, сограждане дорогие, мой вопрос и обозначивается. Почему это, думается мне, стараемся пользоваться услугами акул мировой буржуазии? Падать в ноги, так скать, этому кровососу от капитала? Почему бы, простите за любопытство, не сделать это нам самим, по нашему, по русски так скать, а не привлекать энту гидру? Ведь обратись ты к этому же самому Егорычу, да поговори с ним задушевно, да в магазин известный своди. Так он тебе это сооружение за неделю бы распотрошил с помощью кувалды и небезъизвестной матери, потому как зол он на эту баню шибко. Уж больно много сраму он через неё поимел. Вот такой мой вопрос.
А баньку ту порушили. Припыхтела эта самая зебра полосатая и в пять минут камня на камне не оставила. Так до сих пор куча и лежит.
Пример второй:
Нонешний год, летом значить, понесла меня нелёгкая на курорт. Путёвка от правления, значить, подфартила.Ну курорты, дело известное, человеку необходимо нужны. Организьма изнашивается, витамины сыпятся, и вообще полный тебе букет. И вот цельных три недели ничего я крепче минеральной воды не пробовал. И такая, знаете, благодать на меня нашла, что купил я бутылку горькой и в полчаса этот самый дехвект выправил. Правда чуть на поезд не опоздал. И возвращался я, братцы мои, через нашу златоглавую. Дай, думаю, заеду, хоть раз в жисть посмотрю на неё. Ну и ,разумеется, внучатам подарков организую.
И вот приехал в столицу. Народу,- тьма тьмущая. И все туда-сюда снуют, чего то ищут. А чего, спрашивается, искать? Заходи в любой магазин,- ассортименту на полста штук нашенского хватит. Я, к примеру, до обеда уже свой баул еле таскал. А организьм мой, после курорты, явственное дело ослабший, вот я и надумал перехватить что ни есть для подкрепления.А так как правление мне денег на ресторации не выделило, пришлось мне искать харчевню победней. Долго ли коротко ли искал, а только гляжу,-очередь в подвал наблюдается. И запашок оттуда такой натуральный. Из подвала значить. Я быстрёхонько встал и отстоял до конца. Но только скажу вам, братцы, страшнее муки я не видывал. Разве что когда ещё мальцом всенощную в церкви стоял. И то под грозным матушкиным ретроспективом.В конце концов я в подвал то этот заполз. Гляжу,-батюшки мои святы...Шашлык по двадцать пять рубчиков кило. У меня инда аппетит пропал. А тут, значить, официянтка такая длинноногая и табличка при ней. Прямо на самой титьке. Так мол и так, кражданка Клавесина Фуфыркина. Я её и спрашиваю: пошто, говорю, цены у вас такие диавольские? У нас, говорю, ране кабатчик то столько не ломил, а вы эвона как загнули. И ещё, говорю,скажи мне Клавесина Фуфыркина, с чего это у меня зубов почти нет, а у тебя полон рот, и все, как один, золотые? А она ногой своей козьей взбрыкнула, да и гаркает на всю залу:
- Это тебе дед не просто забегаловка, а копратив высшего классу. А насчёт моих зубов касаемо, так это не твоё собачье дело.
Обидно стало мне, что за глухого приняли, и говорю ей:
- А потому, говорю, это самое моё дело, что больно я отобедать хотел, да опосля твоего ржанья у меня кишки узлом завязались.
А народ в очереди шумный подобрался. Ты, говорят, коль жрать не хошь,так других не тирань, а мотай побыстрей манатки отседова.Вот, говорят, приедут на следующий год мириканцысо своей фирмой "Манькин Дуглас" и зачнут тебе дёшево торговать горячими собаками. Вот тут то мой второй вопрос и будет. Это что ж получается граждане-товарищи? Опять эта контра собирается к нам прикатить и потравить весь народ пирожками с собачатиной? Да куда ж мы смотрим то? Сами себя в руки вражине отдаём. Эко ведь додумались,- собачатиной народ напарывать. Да коль нужно, я б сам по деревне прошёл, и за день с полсотни кобелей надёргал бы. Ешь,-не хочу. Да добавки проси. Вот такой мой предложений и вопрос. А всякой контре мы ьи в осьмнадцатом сопатку крошили, и счас спуску не дадим.
1989г.
|